Уст твоих бурный ветер - Страница 93

– Ты станешь королевой, Тара, - говорит Тилос ей на прощание. - Ты обязательно станешь ей.

Тарона бредет по стойбищу. Завтра - последние состязания по стрельбе, но она не думает о них. Она предвкушает следующую ночь с Тилосом.

Но Тилос покидает стойбище тем же днем. Потом он еще несколько раз приходит в племя, но ни разу не остается дольше, чем на ночь.

Еще два года спустя молодую мах-королеву вызвали к Самуре. Старая повелительница племени уже никуда не выходила из своего шатра. Хотя она еще пользовалась некоторым влиянием, а Тароне оставалось полгода до того момента, как параданы выкрикнут ее королевой на Пиршестве Назины, молодая женщина уже принимала дела. К тому времени весть о смене власти дошла до самых дальних кочевий, и отовсюду стекались посланницы - выразить Тароне свое уважение, а заодно и рассмотреть новую избранницу получше. Пылевые бури уже душили припустынные пастбища, и люди в южных тараманах начали волноваться. Пустыня медленно, но верно теснила сураграшские племена на север, и потускневшие от небесной пыли Глаза Назины предвещали большую войну.

Большой темный шатер, посреди него горит костер. Дым от него вытягивается в отверстие в потолке, но маленькие дымки из курильниц ароматной пеленой растекаются вокруг. Самура сидит возле костра на мягких подушках, мечущиеся отблески огня превращают ее увядшее морщинистое лицо в грубую маску смерти. Она еще живет, но для окружающих она мертва. Через полгода сорокалетняя старуха ударит себя ритуальным кинжалом в сердце, освобождая дорогу мах-королеве… нет, уже просто новой королеве. Тарона ждет того момента одновременно с трепетом и с предвкушением. Стоит ей только получить всю власть в свои руки, и тогда… тогда…

Тилос входит в шатер и останавливается на приличном для посланника месте. Его лицо бесстрастно, ни один жест не выдает его чувств. Посланника знают, его лицо примелькалось многим, а потому охрана довольно небрежна. Сабли покоятся в ножнах, а за спиной чужака нет обязательной симаны с обнаженным кинжалом. Только неопытная пока Зула напряженно следит за ним из-за плеча Тароны.

– Приветствую тебя, о великая королева Самура, - опускается он на одно колено и смиренно опускает голову. - Приветствую и тебя, молодая мах-королева Тарона. Я рад, что великое племя тарсаков избрало себе достойную новую предводительницу. Радость переполняет и сердца моих хозяев, что шлют дары воительницам, известным далеко за пределами своих исконных земель. Караван стоит у входа в стойбище, ожидая, когда его разгрузят. Я сам ездил к гуланам, выбирая в подарок верблюдов, - добавляет он.

– От имени всех тарсаков я принимаю твои дары, - медленно произносит старуха. - Да не испытают твои хозяева жажды! Встань, путник. Ты проделал далекий путь и заслуживаешь отдыха.

– Благодарю тебя, королева, - Тилос поднимается с колен и кланяется. - Кроме того, со мной приехали северные купцы. Они хотят обсудить с тобой торговлю между знойными южными и прохладными северными землями. Ваши кони, равно как и ваши пряности и тисненые кожи, славятся по всему миру. Думаю, торговля окажется выгодной для всех.

– В твой прошлый приезд я сказала тебе, северянин, что тарсаки не торговцы. Мы равнодушны к наживе, нам вполне хватает торговли с соседями. - Самура хмурится. - Твои купцы напрасно проделали великий путь в наши земли.

– Возможно, стоит сначала посмотреть, что предлагают нам чужеземцы, - Тарона выступает вперед. Глаза Самуры вспыхивают от гнева и тут же угасают: ее время ушло. Тарона с трудом сдерживает желание подойти поближе к Тилосу. - Времена меняются, и твои слова, королева, прозвучали год назад. Сейчас с юга дуют новые ветры.

Мах-королева внимательно наблюдает за посланником, стараясь понять, дошел ли до него скрытый смысл ее слов. Однако тот остается бесстрастным.

– Я благодарю прекрасную мах-королеву… - начинает он. В шатре поднимается ропот - посланник явно выходит за рамки этикета. Сердце Тароны начинает учащенно биться. - Я благодарю прекрасную мах-королеву за ее великодушные слова. Думаю, однако, что наши купцы окажутся благодарны куда больше. Я же со своей стороны могу лишь отплатить сказками о том, что происходит в окружающем мире. Если королева позволит мне немного передохнуть с дороги… - Его глаза, не отрываясь, смотрят на Тарону. Та буквально тает под его взглядом.

– Я отпускаю тебя, - медленно кивает королева. - Твои истории выслушают у вечернего костра. Отведите его в гостевой шатер и убедитесь, что у гостей ни в чем нет недостатка.

Дождавшись, пока посланник и стражники покинут шатер, королева оборачивается к Тароне.

– У тебя своя голова на плечах, девочка, - печально говорит она, - но я вижу, что чужак еще ни разу не уходил от нас с пустыми руками. Он уносил отсюда твое сердце, и сейчас оно лежит в его приседельной сумке. Негоже женщине тарсаков так привязываться к мужчине, да еще и из чужих земель.

– Мое сердце принадлежит только мне, госпожа, - сухо отвечает Тарона. - Могу ли я идти?

– Конечно, Тара, - кивает королева. - Иди, но помни мои слова. Забери свое сердце себе, пока еще не поздно.

Ночью Зула приводит Тилоса в шатер Тароны. На исходе ночи посланник и мах-королева снова лежат рядом друг с другом, и Тарона чувствует, что не в силах расстаться с возлюбленным.

– Останься со мной! - жарко шепчет она ему на ухо. - Что тебе далекие северные земли? Что тебе твои хозяева? Останься - и ты всегда останешься рядом с королевой самого великого народа в мире, и твоя власть уступит лишь моей…