Уст твоих бурный ветер - Страница 9

Богатое платье оказалось страшно неудобным. Оно давило, кажется, везде, где только возможно. Каждый шаг давался с заметным трудом, горячий вечерний воздух не проходил в грудь. Заметив ее затруднения, Тилос зашел за спину и что-то там сделал с застежками. Стало немного полегче.

– Терпи, красавица, - усмехнулся Тилос. - То ли еще будет… Думаешь, легко быть любовницей богатея?

– Твоей, что ли? - фыркнула Элиза. - Да ни в жисть, даже и не надейся.

– И не надеюсь, - притворно-грустно согласился Тилос. - Куда мне, старику, супротив молодых да ранних. Постой спокойно, надо с волосами разобраться.

Элиза покорно застыла на месте. Старик? На вид - лет двадцать пять-тридцать. Не мальчик, да, но она знает и повес, в свои сорок с лишним пускающихся по борделям во все тяжкие…

Какое-то время Тилос возился с волосами, сноровисто укладывая их в прическу. Закончив, достал из небольшой плоской коробки какие-то краски, кисточки и долго мазал по ее лицу. Наконец, он пристроил на место женскую ареску - синюю с золотыми нитями.

– Вот так, - наконец удовлетворенно сказал он. - Хочешь на себя взглянуть?

Не дожидаясь ответа, он сунул ей невесть откуда взявшееся бронзовое зеркало. На всякий случай презрительно скривившись, Элиза взглянула в него - и обмерла.

Вместо трущобной оборвашки с вечно голодным взглядом на нее глядела чуть ли не дочь Великого Скотовода. Довольно смазливое в полумраке хижины личико обрамляли рыже-русые пряди волос, оттененные темно-синими с золотым фестонами арески. Алые губы чуть приоткрывали два ровных ряда зубов, подведенные тенями глаза удивленно взирали на мир из-под густых темных ресниц. Закрытое платье, увешанное какими-то пышными тряпками, скрывало костлявую фигуру. Какое-то время Элиза не могла оторваться от разглядывания себя, но потом, опомнившись, сердито сунула зеркало назад.

– Понравилось! - довольно ухмыльнулся Тилос. - Скажи спасибо Мире - она у нас специалист по гриму. Вот что с пальцами твоими делать?…

Он ловко сдернул повязку с кисти Элизы. Боли не чувствовалось совсем, только слегка чесалась кожа на костяшках, но черно-синие разводы никуда не делись.

– Н-да… - пробормотал Тилос. - Выглядит страшненько. Перчатки бы тебе, но ведь не принято в здешних местах… Ну ничего. Благовоспитанной женщине полагается руки держать в складках материи, вот так, - он показал - как, - и пальчики твои скрыты от публики. А есть постарайся левой рукой. Так, теперь к делу. Сейчас, красавица ты моя Наседка, нам предстоит следующее. Мы вместе добираемся до дворца…

– Куда? - не сдержалась Элиза. - А нас пустят?

– Пустят, - нетерпеливо отмахнулся Тилос. - Кстати, очень прошу: засунь свои воровские привычки куда подальше. Руку тебе за украденную мелочь рубить не станут, но из дворца вышвырнут. Тогда плакали твои денежки, обещаю. И не строй иллюзий - обязательно заметят, там прислуга натасканная. Итак, добираемся до дворца. Там ты какое-то время изображаешь мою малолетнюю подружку, потом я недолго совещаюсь с группой надутых уродов, затем мы чинно, под ручку, выходим из дворца и возвращаемся сюда. План ясен?

Сбитая с толку Элиза лишь кивнула. Во дворец? Да кто же такой этот Тилос, что вот так запросто во дворец пройти может? А вдруг Великий Скотовод сейчас там, собственной персоной? Вот бы хоть глазком…

– И еще, пташка моя, - вкрадчиво проговорил Тилос. - Как-то неудобно тебя при людях Наседкой называть. Как твое имя? - Его голос, внезапно заледеневший, хлестнул по ушам словно зимний ветер.

– Элиза… - машинально проговорила девушка и тут же выругала себя за длинный язык. Впрочем… почему-то не ответить было невозможно.

Тилос на мгновение застыл, глядя на девушку странным взглядом.

– Элиза… - пробормотал он. - Как давно… - Он кашлянул. - Ладно, пошли.

Мясной базар встретил их вонью разлагающегося мяса и человеческих тел. Пока Тилос искал наемный паланкин, Элиза успела отшить по крайней мере двоих ухажеров и дать по шее пацаненку, попытавшемуся сорвать с ее головы ареску. Не ожидая подвоха, она почти упустила его, но успела ухватить за волосы. Пацаненок попытался заверещать, но наткнулся на бешеный взгляд в упор и сник. Пожалев, что под рукой нет хотя бы завалящего ножа, Элиза отобрала злосчастный головной убор и дала воришке сильного тычка, сопроводив несколькими словами на трущобном языке. Тот мгновенно растворился в толпе. Тяжело дыша от злости, Элиза пристроила ареску обратно на голову и начала поправлять волосы, но тут появился паланкин, и Тилос, высунувшись из-за занавесок, поманил ее.

– Тяжко по другую сторону баррикад, верно? - весело спросил он, когда паланкин, покачиваясь, поплыл по улицам города. - Раньше ты грабила, вот теперь тебя грабят…

Элиза, не ответив, надулась.

Путь до дворца занял немного времени. Стража у внешней дворцовой ограды упорно не хотела пускать паланкин внутрь. Потом подошел высокий иссиня-черный сапсап с искрящимися бриллиантами пальцами, заглянул внутрь, почтительно поклонился Тилосу, внимательно осмотрел Элизу, и стража нехотя раздвинула длинные копья. Носильщики не спеша протрусили внутрь, и тут же упал скоротечный закат.

Когда паланкин, наконец, добрался до входа, небо уже сияло сгустками звезд. На западе еще играли краски уходящего дня, а на востоке разгоралось зарево, предвещая восход Огненного Пруда. Заметно посвежело.

Тилос выбрался из паланкина, помог спуститься неловкой в своем платье Элизе и расплатился с носильщиками.

– Запомни, как этот гроб выглядит, - заметил он. - Обратно на нем же отправимся, ребята согласились до полуночи подождать. Ну, милая, давай, изображай…