Уст твоих бурный ветер - Страница 35

– Да уж лучше бы привык… кретин! - сплюнула Элиза, присаживаясь на корточки. Она снова ощутила, как болит все тело. - А ты чем промышлял?

Договорить им не дали. Вернулся Загалар и погнал всех по второму кругу.

Затем день снова превратился в кошмар. Хотя Элиза по большей части в изнеможении валялась на земле, уже очень скоро все ее тело болело, словно избитое палкой. Когда Загалар, наконец, закончил тренировку, она просто лежала пластом, мечтая лишь об одном - сдохнуть побыстрее. Однако их погнали на искусственный прудик неподалеку, где стояли две купальни - мужская и женская. Элиза рухнула в воду, и вскоре с удивлением почувствовала, что прямо сейчас, наверное, не помрет. Может, чуть попозже…

Потом их учили бою на мечах и кинжалах. Элиза деревянно продемонстрировала учителю - инструктору, как их здесь называли - некоторые ухватки, перенятые от Крысеныша, и тот одобрительно кивнул. Инструктора звали Калдагар, и на его плече недвусмысленно синела воровская татуировка - змея, впившаяся в кинжал. Однако он не преминул заметить:

– Ты, конечно, молодец, что такие штуки знаешь, да только мало такого. И двигаться толком не умеешь. Пока вместе со всеми занимайся, там посмотрим.

Обучение мечу свелось к размахиванию тяжелой палкой с косой насечкой на месте рукояти, почему-то называемой буйком. Помимо острого разочарования - Элиза надеялась, что ей дадут подержать настоящую саблю - у девушки окончательно отвалились руки. Уже скоро буек просто выскользнул у нее из онемевших пальцев на траву. Она сама свалилась рядом, заработав презрительный взгляд Кумена. Впрочем, пятый парень в их группе, Талантен, всего дней десять как появившийся в лагере и потому держащийся слегка особняком, продержался немногим больше. Калдагар разрешил им передохнуть, и Элиза отползла под навес, где моментально провалилась в крепкий сон.

Разбудила ее Мира. Женщина заставила ее выпить небольшой горшочек противного травянистого настоя и погнала обедать. Поначалу Элизе хотелось одного - спать, но вскоре сонливость прошла и ее начал терзать страшный голод. Объевшись в столовой незнакомых фруктов, она добрела до своего домика и вознамерилась задать храпака прямо до следующего утра. Однако неугомонная Мира нашла ее и тут.

– Чего разлеглась? - удивилась она. - Тебя снова водичкой полить? Пошли, работать пора.

– Опять? - прохрипела Элиза, остро ощущая набитый до верха живот. - Не могу больше…

– Куда ты денешься! - подмигнула женщина. - Руками-ногами махать - программа номер три. А сейчас время для четвертой. Тебя ждут великие открытия. Имей в виду, с тобой будут заниматься индивидуально, так что не подводи учителей. У них и другие дела есть.

– Скажи Тилосу, что я помру, - заявила девушка, разлепив один глаз. - Мужиков так учить надо, не меня. Не хочу я ничего открывать…

– Ну, мало ли чего ты не хочешь! - усмехнулась Мира. - Подъем, я сказала! Тилос вернется месяца через два-три, вот и пожалуешься ему. А пока работай. Умеешь кулаками махать не вовремя - умей и отвечать.

Пришлось вставать и плестись за Мирой. К вящему удивлению Элизы, они спустились в какой-то погреб. В потолке совершенно сама по себе теплым желтым светом горела маленькая стекляшка. Элиза уставилась на нее, разинув рот.

– А говоришь - не хочешь ничего открывать, - улыбнулась Мира. - Неужто не интересно, как эта штука светится?

Элиза, с которой разом слетел сон, недоверчиво протерла глаза, пытаясь разглядеть поблизости трубку для масла или что-нибудь еще, но ничего не заметила.

– И как же? - недоверчиво спросила она.

– Сейчас узнаешь. Пошли внутрь.

Оказалось, что в погребе есть еще одна дверь, тяжелая, словно из железа. За ней обнаружился целый большой дом, только весь под землей. В длинный коридор выходили плотные деревянные двери, обитые чем-то вроде войлока по краям, под потолком вспыхнули и тускло замерцали такие же, что и в погребе, стекляшки. Из одной двери, чуть приоткрытой, падал лучик света.

– Разгильдяи… - пробормотала Мира, плотно ее захлопывая. - Эла, запомни вот что. В некоторых комнатах занимаются весьма опасными вещами. Лишь в некоторых, но правило все равно общее - двери всегда должны быть закрыты. Увидишь такое безобразие еще раз - плотно прикрывай. Ясно?

Элиза кивнула. Она уже начала привыкать к странному имени Эла, которым обозвали ее Мира и Тилос. Эла и Эла, лишь бы не "эй, ты, оборвыш", как в Граше.

– Нам сюда, - Мира потыкала пальцем в плоскую дощечку с кружочками и не без усилия распахнула первую слева дверь. В комнате оказалось темно, но потом что-то щелкнуло, и из уже знакомой стекляшки заструился неяркий свет. - Моя личная конура, хотя я здесь сижу редко, больше в лабораториях ошиваюсь.

У одной из стен обнаружился большой письменный стол, заваленный пергаментами, папирусами и еще какими-то плоскими и тонкими белыми листами. Их сплошняком покрывали закорючки. В некоторых Элиза распознала знакомые буквы поллаха и даже северные резы.

– Садись, - Мира ткнула пальцем в стул с высокой спинкой и плюхнулась на другой, такой же. - Первый вопрос. На каких языках говоришь?

– Ну… - от неожиданности Элиза замешкалась. - На общем, на тарси, фаттахе и немного на кленге.

– Хорошо. На каких умеешь читать и писать?

– Читаю на общем и кленге. Писать не пробовала, - Элиза не стала вдаваться в подробности. Читать вывески ее учил Змей, но там наука давалась легко - чаще всего буквы сопровождались понятными картинками. Сможет ли она прочитать настоящий свиток или книгу без картинок, Элиза сомневалась.