Уст твоих бурный ветер - Страница 144

144

– Вот тут-то вы мне и попались… - сквозь зубы пробормотал Тилос.

Блестящие на солнце золотые символы веры оказались превосходными маяками. Брат Викен, получивший пулю прямо между лучами Колесованной Звезды, несколько мгновений недоуменно разглядывал стремительно намокающую рясу. Потом изо рта Настоятеля Каменного Острова выплеснулся фонтанчик крови, и он беззвучно опустился на землю с закатившимися глазами. Брат Комексий, напряженно вглядывавшийся вдаль, успел недоуменно поворотиться к нему, прежде чем пуля попала ему в голову. Затылок Комексия взорвался кровавым фонтаном, заляпавшим всех, кто еще оставался на вершине холма. Чины помладше в панике бросились к нему, и Тилос хладнокровно расстрелял их, полностью обезглавив Храмы Куара и Камуша.

Перезарядив винтовку, он перенес прицел на поле боя. Зур Харибан во главе группы лучших своих бойцов как раз несся на отряд князя Дзергаша. Отборные бойцы вождя носили не клепаные брони вареной кожи, а шплинтованные кольчуги и подбитые бронзовыми пластинами шлемы, а вместо традиционных кривых сабель имели при себе длинные тяжелые палаши северной работы. Дзергаш, в свою очередь, мысленно вознес мольбу Пророку и, опустив копье горизонтально, рванулся навстречу предводителю язычников.

Князь и вождь рухнули с коней почти одновременно. Интервал между выстрелами Тилоса не превысил секунды. Спустя еще секунду пуля настигла гордо вздымающего княжеский вымпел знаменосца. Перебитое пулей древко упало на землю, подмятое телом мальчика. Не заметившие поначалу потерю предводителей отряды врубились друг в друга, но уже вскоре общая растерянность заставила их выйти из смертельного клинча. Завывая, гуланы унеслись куда-то в сторону, а спешенные телохранители растерянно сгрудились вокруг тела предводителя.

– О Пророк, что же теперь случится? - растерянно пробормотал один из них.

Брат Семлемен непонимающе уставился на Перуса.

– Зачем пешком? - подозрительно спросил он.

– Верхом дальне опасно, - терпеливо повторил секретарь. - Болото, неровен час в трясину вляпаемся.

После бешеной скачки, во время которой Настоятель Храма сосредотачивался только на том, чтобы не отстать от настегивающего коня секретаря, они оказались в каком-то глухом и подозрительном лесу. Под копытами хлюпала вода, пахло гнилью. Все чаще попадались поваленные в беспорядке древесные стволы, поросшие густыми бородами мха. Хотя солнце стояло уже довольно высоко, в лесу еще царил сумрак, копящийся под разлапистыми еловыми и дубовыми ветвями.

– Здесь еще верста или две по болотине, а потом снова сухое место и хорошая дорога, - нетерпеливо сказал секретарь, настороженно оглядываясь по сторонам. - Нам нужно идти быстрее, а то еще догонят…

– А сразу по сухому нельзя проехать? - недовольно проворчал Настоятель, грузно спрыгивая с седла и брезгливо морщась от брызг грязи на подоле рясы. - Потопнем еще…

– Нет, господин Настоятель, не потопнем, - странная усмешка мелькнула на лице брата Перуса. - Обещаю - нам такое не грозит. Я вырос неподалеку от здешних мест, так что знаю болота. - Он отвернулся и пошел вперед, держа коня в поводу и внимательно глядя под ноги. Иногда он тыкал вперед подобранной валежиной, проверяя почву.

Настоятель смотрел на удаляющуюся спину провожатого, и в сердце начали закрадываться смутные подозрения. А вдруг… Нет, пустое. Преданный как собака, неподкупный секретарь, двенадцать лет служивший не за страх, а за совесть - нет, он не может предать. Да и не выбраться без него из чащобы. Брат Семлемен вздохнул и двинулся за Перусом, то и дело оступаясь и повисая на поводу лошади.

Местность заметно понижалась, и трясиной пахло все сильнее. Стало заметно светлее - деревья пошли пониже и пожиже кроной, многие стояли прямые и голые, мертвые словно прошлогодняя трава. Над головой реяли тучи комаров, от которых Настоятель безуспешно отмахивался. Он с трудом подавлял желание замахать руками и с головой закутаться в плащ, чтобы укрыться от ненавистных насекомых. Звон крыльев сводил с ума. Мошка лезла в рот, забивала нос и глаза. Тут и там замелькал болотный загольник, украшенный мелкими бледно-голубыми цветками. Наверное, осенью сюда хорошо гонять баб и детишек за ягодами… Глубокие следы в мягкой почве сразу же заполняла вода, грязь покрывала одежду людей и конские ноги, а идти становилось все труднее. Наконец, брат Перус остановился, подождал, пока к нему не приблизится Семлемен, и беспомощно развел руками.

– Давно я здесь не ходил, - виновато пояснил он. - Болотина разрослась. Местность знакомая, господин Настоятель, не заблудимся, но лошадей придется бросить. Жаль - до горки не больше полуверсты осталось.

– А дальше? - подозрительно спросил Семлемен. - Ну, выберемся мы из болота, а потом? Сколько там до людей добираться?

– Да верст через десять деревушка… должна быть, - неуверенно ответил секретарь. - Не заблудимся, господин Настоятель, точно говорю. Ну, можно еще назад вернуться, да только к самому Сухому Логу придется топать, иначе никак не обойти. А там дикари, небось, уже всех перерезали…

Брат Семлемен вздрогнул и с досадой бросил повод.

– Ладно, шут с тобой, веди, - плюнул он. - Только смотри: заведешь невесть куда - шкуру спущу!

– Да, господин Настоятель, - поклонился секретарь.

Действительно, постепенно почва стала немного суше. Вскоре беглецы выбрались на небольшой сухой островок, в центре которого вздымалась толстая мертвая сосна. Запыхавшийся с непривычки брат Семлемен устало опустился на землю.

144