Уст твоих бурный ветер - Страница 142

142

Спустя несколько ударов сердца большой отряд дружинников, предводительствуемый самим тушерским воеводой, почти настиг небольшую группу симан-телохранительниц Тароны. Свежие кони северян без труда догоняли утомленных тарсачьих лошадей. Кумбален громко вопил, и ему вторили десятки глоток. Еще мгновение - и северные копья напьются горячей южной крови.

Тилос заставил себя отключить все свои чувства, кроме самых необходимых, превратившись в машину. Даже почти отсутствующий ветер - десятые доли метра в секунду - на таком расстоянии грозил серьезно изменить траекторию пули. Еще хуже то, что судить о нем можно лишь по колебаниям сухой травы далеко внизу, травы, до сих пор скрытой густой тенью обрыва. Хотя солнце поднялось уже довольно высоко и светлеющее небо делало тень не такой уж непроницаемой, засветка от залитых светом участков долины на западе мешала разбирать детали в затененных местах. Фотоумножители перешли в активный режим, вытягивая энергию из и без того истощенных аккумуляторов.

Ветер… выбор цели… упреждение… нажать на спуск… передернуть затвор… Почему я не сделал автоматическую винтовку? Семьдесят лет назад абсолютно надежным считался только ручной затвор, но что мешало склепать ее в последнее десятилетие? Драгоценные секунды, потраченные на перезарядку и повторную наводку на цель… Секунды, секунды, секунды…

Выстрел. Передернуть затвор. Выбрать цель. Прицелиться. Выстрел…

Разрывная пуля попала воеводе Кумбалену в левую ключицу, прошла, кувыркаясь, сквозь грудную клетку, дважды отразилась от ребер, разрывая легкие и сердце, и вышла через правый бок. Скакавший рядом с воеводой тысячник краем глаза увидел, как изо рта командира внезапно выплеснулась кровь и он безжизненно рухнул на холку коня. Мгновение спустя всплеснул руками и на всем скаку свалился с седла скакавший впереди гридень. Его конь встал на дыбы, и следующий за ним всадник, пытаясь уйти от неизбежного столкновения, вылетел из седла под копыта соседа. Тысячник раскрыл рот, чтобы отдать команду перестроиться, но не успел. Что-то несильно клюнуло его в шею, и разорванную гортань залил поток клокочущей крови. Боли не чувствовалось, только недоумение и обида. Как же так? Ведь его кольчугу не брали никакие стрелы…

Мир перевернулся и погас.

За десять секунд Тилос выпустил все семь зарядов в магазине. Все семь нашли цель. Для трехсот с лишним всадников преследующего Тарону отряда семь смертей прошли бы незамеченными, если бы Тилос не уничтожил всех командиров. Возникшее замешательство и путаница среди гридней хотя и остались незамеченными Тароной, но позволили ей благополучно оторваться от врага. Теперь она и ее симаны стремительно уносились туда, где, скрытые в глубоких оврагах южной части Сухого Лога, резервы нетерпеливо дожидались своей очереди.

Несколько минут спустя навстречу бронированной конной лаве куарских дружин хлынула хотя и плохо организованная и скверно вооруженная, но многократно превосходящая ее в численности южная конница.

Зур Харибан резко осадил коня и снова затрубил в рог. Впрочем, сигнал не потребовался. Из оврагов, подковой охватывая полк Настоятеля Прашта, уже неслись оставленные в засаде конные тысячи. Гуланы вопили и стреляли с коней, пытаясь если не зацепить, то хотя бы напугать врага.

Вскоре в долине кипела яростная схватка. Тяжелые и неповоротливые северные кони не могли угнаться за шустрыми и маневренными мохноногими лошадками гуланов. Те, в свою очередь, опасались приближаться вплотную, чтобы не попасть под слаженный копейный удар, которым славились северные конники. И те, и другие пытались стрелять, но с малым успехом. Гуланы славились меткими конными лучниками, но их слабые луки не пробивали ни кольчуги всадников, ни тяжелые боевые попоны лошадей. Северяне же презирали трусливые увертки южан, а потому их лучники не умели стрелять во время скачки. Небо чернело от стрел, но лишь одна из сотни, а то и меньше, находила свою кровь.

Вскоре Зур Харибан приметил, что большая часть северян кучкуется возле группы всадников, один из которых, в длинной черной одежде и белой головной накидке, самозабвенно размахивает каким-то маленьким блестящим предметом. Напрягшись, вождь гуланов вспомнил, что так одеваются жрецы северной веры, поклоняющиеся Солнцу. Значит, бог северян послал своего служителя на помощь белокожим трусам? Хорошо же! Пусть могучий Турабар явит свою силу и уничтожит вражеского бога!

Гулан коротко дунул в рог и, не обращая внимания, следуют ли за ним его воины, пришпорил коня, устремившись к брату Прашту.

Утреннее солнце наконец-то ярко осветило вершину Плешивого Холма. Золотые звезды на груди Настоятелей Храмов вспыхнули, посылая зайчиков далеко окрест. Отблеск высоко воздетой Звезды в руке Прашта прянул по верхней части восточного обрыва.

– Вот тут-то вы мне и попались… - сквозь зубы пробормотал Тилос.

Брат Семлемен с ужасом смотрел, как его всадники, ведомые безумным Настоятелем княжества Типек, тонут в море кочевников. В животе громко забурчало, и он почувствовал, что если сейчас же не найдет поблизости кустиков, то сильно оконфузится. Возможно, Отец-Солнце и поможет своим детям, но особо рассчитывать на его помощь не стоит. Нет, его жизнь слишком ценна, чтобы закончиться здесь, на уродливом лысом холме. Не кривая сабля южного дикаря должна оборвать его жизнь! В конце концов, от дикарей можно откупиться, заплатить дань… Если с ними поговорить разумно, призывая к их скудному разуму, они поймут, что куда выгоднее заключить мир, чем жечь и разрушать все подряд. Но кто будет договариваться, если он, Семлемен, умрет здесь, на этом поле? Нет, такого не должно случиться!

142