Уст твоих бурный ветер - Страница 132

132

– Ты снова учишь нас воевать, надсмотрщик за дворцовыми рабами? - Зур Харибан сейчас откровенно презирал Суддара и даже не пытался скрыть свои чувства. - Священная ярость, которой одаривают нас боги во время боя - залог нашей непобедимости. Трусливые белые псы разбегутся от одного вида моих непобедимых воинов. Хотя, я думаю, они умрут со смеха еще до того, увидев, что их атакуют бабы с голыми титьками! - гулан громко расхохотался. Остальные неодобрительно покосились на него. Тарона пропустила его слова мимо ушей. Тарсаки еще сведут с гуланами старые счеты, но не сегодня и не завтра. Сначала - общее дело, потом - все остальное. Зур Харибан дурак, раз оскорбляет союзников перед боем. Или он просто не понимает опасности? Тогда тем более дурак.

– Если вы в боевом раже ринетесь на северян, они не разбегутся! - фальцетом выкрикнул Суддар. - Наши воины не в первый раз схватываются с бледнокожими, и ты, Зур, можешь обвинить северных псов в чем угодно, но только не в трусости! Вы сойдетесь в схватке грудь на грудь, и неизвестно, кто выйдет победителем! Ты забыл, о чем я сказал совсем недавно? Их много, очень много!…

– И ты уже перепугался? - ехидно спросил вождь. - Странно. Я вот почему-то не боюсь. И разве Турабар не учил нас, гуланов, что погибший в бою получит в его вечном царстве по двадцать рук рабов и две руки верблюдов за каждую рану?

– Мне кажется, что мы пришли сюда за рабами не из царства Турабара, а из Четырех Княжеств! - огрызнулся взявший себя в руки дворецкий. - И Великий Скотовод…

– Да чтоб он засох, твой Великий Скотовод! - лениво сплюнул гулан. - В городе он может хотеть что угодно, но за стенами его власть кончается. Короче, у тебя есть что-то новенькое, что ты не пережевал два раза по три? Я лично собираюсь как следует выспаться перед боем.

Тарона постаралась не выказать своего удивления. То ли Зур Харибан и в самом деле непроходимо туп, то ли у него железная воля. Про себя королева точно знала, что не уснет до утра. Кровь бурлила в сердце, наполняя тело силой и упругостью. До самого восхода она будет молиться Назине, чьи Глаза глядит на нее с высокого небосвода. Молиться и точить свой древний клинок, любуясь узорами, что неизвестный кузнец вывел на легком и гибком лезвии. Многие века клинок переходит от одной королевы к другой, и Тарона точно знала, что именно его рукоять она будет сжимать в руке, когда сабля соперницы разрубит ей голову. Самоубийство? Нет, такое не для нее. Она умрет в честном поединке. Но смерть придет к ней еще не скоро. Лет через десять или даже больше. А пока она возьмет от жизни все - ярость битвы, кровь врагов, любовь лучших мужчин, упоение властью… И завтрашний день засияет новой жемчужиной в королевской короне!

– …и он ходит между нами, сея разброд и ненависть!

Оказывается, Суддар что-то говорил. Тарона усилием воли заставила себя прислушаться.

– Вы все видели его, и вы все называли его разными именами, - глава тайной полиции Великого Скотовода обвел всех горящим взглядом. - Пасах. Шупар. Егаш. Софар. Тилос. Вот имена той крысы, что шныряет под самым нашим носом!

Стало трудно дышать. Тарона судорожно сглотнула? Тилос? Что окружившим ее грязным мужланам нужно от Тилоса? О чем шипит этот выползок?

– Много раз он приходил к вам со лживыми словами о мире на устах. Многим он предлагал золото, других запугивал, третьих опутывал незримой паутиной слов, лишая ума и воли. Он представлялся посланником северных владык, но это ложь, ложь, ложь!

– О чем ты говоришь, Суддар? - Тарона не узнала своего голоса. Хриплый и сдавленный, словно на горло накинули удавку, он ударился о стены шатра и заглох. - Посланник Тилос много раз приходил к тарсакам. Я не видела лжи в его словах. - Нужно что-то сказать, что-то сделать, лишь бы отвести угрозу. Тоска в его взгляде, когда он уходил от нее в последний раз, тоска, которую она много раз замечала в глазах влюбленных в нее мужчин! О, с какой радостью она отдала бы все, свою корону, даже свою жизнь, лишь бы навсегда оставить его рядом с собой! Но он уходил, всегда уходил от нее в пыльную даль степей и саванн, а она оставалась в своем душном шатре среди опостылевших подруг и служанок…

– О да, он умеет скрывать свою ложь так, что мало кто может ее увидеть! - воскликнул Хотанец. - Он разнюхивает все, что может, он наносит подлые удары в спину, но никто из живущих не может разглядеть его ложь…

– И только ты, о мудрейший, смог раскусить его? - иронично заметил Табаронг. На советах сапсап обычно сидел, забившись в темный угол, и редко открывал рот. Но уж если открывал… - Откуда же ты знаешь, что он не посланник, что он… кто? Сами князья поведали тебе об обмане?

– Мне нет нужды слышать слова глупых врагов, чтобы распознавать суть вещей, - сухо парировал Суддар. - У меня есть другие средства. Вот! - он вскинул руку со статуэткой. На сей раз она изображала Ю-ка-мина, оплетенного виноградной лозой. - Мои люди следили за самозванцем по всему Сураграшу. И не только мои.

– И кто же еще? - Кугарос словно подобрался на своей циновке. Рядом напружинились Ругер и ар-Зибаронг. - Кого еще ты послал по следу Пасаха?

По лицу дворецкого пробежала нехорошая усмешка.

– Их!

Словно дуновение ледяного ветра прошлось по шатру, заставив затрепетать огоньки масляных ламп и сальных свечей. Человек у входа возник словно из пустоты, затянутый в черные одежды, в глухом капюшоне, сквозь узкую прорезь которого сверкали черные глаза. Из-за его плеча торчала длинная рукоять меча со странной квадратной гардой.

– Человек с Севера - враг Теней, и потому мы следили за каждым его шагом! - глухой голос пришельца внушал необъяснимый ужас. Тарона на всякий случай незаметно проверила, что сабля легко вынимается из ножен. Она надеялась, что справится с одинокой Тенью, но проверять это на деле ей совершенно не хотелось. - Голос Назины указал нам, что мы должны помочь в поисках Суддару ар-Хотану, отмеченному Ее особой милостью.

132